Монетизация в россии

Монетизация льгот пенсионерам набирает популярность

В России уже 15 лет существует программа монетизации льгот незащищенным слоям населения. При переходе от натурального получения льгот к их денежной компенсации возможно оценивать реальный объем помощи, который необходим тому или иному льготнику.

Смысл программы монетизации льгот

Появлению программы монетизации льгот способствовало резкое увеличение их количества в 90-х годах прошлого века. Тогда основной груз по выплате компенсаций лег на местные бюджеты. Также в это время стали возникать коррумпированные схемы предоставления льгот. Например, льготные лекарственные средства продавались «на сторону», а не выдавались льготникам.

Основные категории населения, которым первым начали монетизировать льготы:

• Ветераны Великой отечественной войны;
• Инвалиды;
• Военные;
• «Чернобыльцы».

В 2005 году им были переведены в денежные средства бесплатный проезд в общественном транспорте, получение льготных лекарств, оплата путевок на санаторно-курортное лечение. В 2008 году эти категории также получили денежные компенсации на оплату коммунальных услуг.

Реакция населения на такое нововведение была разной. Многие пенсионеры считали, что такая реформа не нужна, что размеры денежной компенсации существенно снижены. Другие в качестве аргументов защиты называли примеры, когда получить путевку на санаторно-курортное лечение удавалось не каждый год, а средства за нее предусмотрены ежегодно.

Другие категории льготников в 2005 году получили право выбора: оставить как есть или получать за льготы денежные компенсации.

Что может получить пенсионер

С выходом на пенсию любой россиянин, помимо ежемесячных выплат, имеет право на получение социального пакета, в который входят разные льготы. Их размер и содержание зависит от места проживания пенсионера. Каждый регион устанавливает свои льготы для каждой категории пенсионеров. Но федеральный набор у всех пенсионеров одинаковый. Льгота предоставляется на получение какой-либо услуги. И если человек желает, то он может получить за нее компенсацию.

Причем, не за весь пакет, а только за конкретную услугу. Например, бесплатный проезд в транспорте. Для того чтобы перевести льготу в денежные средства, необходимо обратиться в региональное отделение Пенсионного фонда России и написать заявление. Стоит отметить, что писать должен лично пенсионер. Кроме того, оформить документ можно и на сайте Пенсионного фонда в личном кабинете.

Коэффициент монетизации экономики, динамика в России и странах

Что такое монетизация экономики

Монетизация экономики (МЭ) — термин используемый экономистами для обозначения насыщения экономики ликвидными финансовыми активами, способными выполнять функции денег. МЭ отражает уровень достаточности денег в экономике, а значит является показателем развития финансовой системы и экономики страны. Монетизация экономики влияет на экономическое положение отдельных лиц и общества в целом.

Коэффициент монетизации экономики

Коэффициент монетизации экономики (КМЭ) — это отношение агрегата, чаще всего, М2 к валовому внутреннему продукту. Показатель характеризует степепнь обеспеченность экономики деньгами, т.е. ее ликвидность.

Формула коэффициента монетизации: КМЭ = М2 / ВВП

В ряде случаев могут рассчитываться показатели монетизации М1/ВВП и М3/ВВП.

М1/ВВП — это отношение агрегата М1 (наличные деньги + денежные эквиваленты, легко конвертируемые в деньги — чеки, средства на текущих счетах и вкладах до востребования) к ВВП.

М3/ВВП — это отношение агрегата М3 (М2 + долгосрочные вклады, государственные ценные бумаги) к ВВП.

Чем выше разница между М3/ВВП и М1/ВВП, тем более развита в стране система безналичных расчетов, а следовательно, и в целом экономика. И наоборот, чем меньше выражен разбег между этими показателями, тем менее развита банковская система, большая часть расчетов осуществляется в наличной форме.

Недостатки и особенности показателя

1. Некорректное сопоставление величины М2, рассчитываемой на конкретную дату, и объема ВВП, определяемого нарастающим итогом.
2. Для определения показателя размера экономики используется ВВП, при том, что эти понятия нельзя считать равнозначными.
3. Актуальность данных, предоставляемых национальными банками, статистическими агентствами и международными финансовыми институтами.
4. Различия в методиках расчета соответствующих показателей разными странами.

Ориентиры значений монетизации экономики для стран с различным уровнем развития экономики

Важно отметить, что не существует единого мнения относительно нормативных значений монетизации, однако принято считать, что значение КМЭ более 50% является показателем того, что денежных средств достаточно для проведения расчетов в экономике.

Значение коэффициента монетизации менее 50% может привести к бартеризации большей части экономики, не обслуживаемой денежной и банковской системой.

Анализируя имеющиеся данные о фактических коэффициентах монетизации в разных странах, можно сделать вывод, что общепринятые ориентиры КМЭ для развитых стран на уровне 150% в целом не соблюдаются.

Бизнес

Экономполитика

«Застрелите нас»: как проходила монетизация льгот

Эксперты рассказали, как проходила реформа монетизации льгот в России

В августе 2004 года президент РФ Владимир Путин подписал закон, который граждане быстро окрестили указом о монетизации льгот. С этого момента потребители получали денежные пособия взамен реальных привилегий. Реформа не нашла отклика у россиян. Тысячи пенсионеров вышли на улицы с плакатами «Застрелите нас!», прозрачно намекая на свое отношение к новому закону. Люди, еще помня плачевные итоги приватизации, боялись очередного обмана государства, объясняют аналитики.

Пятнадцать лет назад, 22 августа 2004 года президент России Владимир Путин подписал федеральный закон №122-ФЗ с длинным названием на четыре полноценные строки. В народе реформу окрестили более прозаично и точно — монетизация льгот.

Льготная система была введена в эпоху тотального дефицита времен СССР. Она предполагала оказание привилегий незащищенной части населения. Причем если до 1980-го года программа распространялась лишь на пенсионеров и инвалидов, но в 90-е годы в категорию льготников попало больше половины населения страны.

В условиях гиперинфляции и хронической нехватки денег в кошельках россиян, льготная система позволяла снизить волну социального недовольства и хотя бы частично погасить протестные настроения, отмечают эксперты.

Льготы выступали своеобразным элементом сдерживания и помогали новому правительству в «лихие 90-е» удержаться на плаву. Затем наступили сытые 2000-е, россияне постепенно начали выбираться из тотальной бедности, и вероятность вспышек мятежей на социальной почве снизилась.

При этом власти в целом руководствовались желанием упростить запутанную систему социальных привилегий. Льготы требовали серьезных дотаций, а у тогда еще неокрепшей российской экономики их не было .

«В итоге решили реформировать систему, заменив некоторые права соизмеримыми денежными выплатами, но граждане отнеслись к реформе негативно, особенно горожане. Только вчера они проходили в метро, гордо показав удостоверение, например, ветерана труда, а сегодня уже через турникет пропускают только по билетам. Россияне чувствовали себя обманутыми, как и ходе состоявшейся в 90-е приватизации», — объясняет в беседе с «Газетой.Ru» член Комитета гражданских инициатив Евгений Гонтмахер.

«Чтобы их застрелили всех!»

Вопреки надеждам властей, россияне восприняли новость об отмене льгот очень негативно. Так, протесты против монетизации начались почти за месяц до подписания закона. Например, 29 июля 2004 года в Москве прошел митинг ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС, а уже 2 августа акции протеста состоялись практически во всех крупных городах страны. К протестам даже присоединилась Национал-большевистская партия (организация запрещена в России)Эдуарда Лимонова, который вмести с единомышленниками провел акцию по захвату приемной Министерства здравоохранения.

Волна протестов охватила и Московскую область, где на несанкционированный митинг пришли около двух тысяч пенсионеров.

Они требовали вернуть льготы на проезд и бесплатные лекарства, подкрепляя свою позицию плакатами с лозунгами и «Долой такую власть!» и «Застрелите нас!»

«Люди были попросту обижены. Они получали льготы за свои заслуги. А им вместо благодарности всучили какие-то деньги. Граждане восприняли это как унижение. Особенно негодовали жители Химок, которые раньше ездили бесплатно в автобусе до Москвы каждый день, а теперь должны были стоять в очереди и покупать билет», — вспоминает Евгений Гонтмахер, добавляя, что часть россиян боялись повторения негативного опыта приватизации.

Между тем протестные акции продолжились и в январе 2005 года, когда закон фактически вступил в силу.

Масштабные акции протеста вновь прокатились по всей стране и в этот раз сопровождались перекрытием крупных автотрасс.

Любопытно, что лицом таких акций стали пенсионеры, в то время как их негласно поддерживали военные. Опросы показывали, что до 80% военнослужащих были недовольны монетизацией. В феврале 2005 года протестующие сформировали Всеармейское офицерское собрание, которое провело заседание, превратившееся в митинг. К акции даже подключились казаки, сформировав офицерско-казачье ополчение.

В результате правительство попыталось смягчить ситуацию: президент Владимир Путин предложил индексировать пенсии не с 1 апреля, а с 1 марта, а также повысить их сразу на 200 рублей.

Также российский лидер поручил повысить денежное довольствие военнослужащим. Власти ряда регионов самостоятельно увеличили размеры денежных компенсаций, а мэр Москвы Юрий Лужков и вовсе решил сохранить льготы, профинансировав их из городского бюджета.

Сохранить бюджет

Между тем власти преследовали благие цели при переходе на денежные компенсации. По крайнем мере, идейный адепт реформы и тогда еще министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов заявлял, что больше всего от изменений выиграют простые горожане. По мнению чиновника, выгода от денежных компенсаций с лихвой должна была перекрыть якобы «несерьезные права льготников».

Изначально Минфин, советники которого также участвовали в создании реформы, предлагали монетизировать более десяти льгот, в том числе и по услугам ЖКХ. Но в итоге решили отменить всего три: право на бесплатное санаторно-курортное лечение, проезд в городском транспорте и пригородных электричках и обеспечение медикаментами.

«Те, кому нужны лекарства, получат не только деньги», — неоднократно обещал Зурабов во время первого этапа реформы.

При этом всем критикующим изменения министр отвечал, что у них «в голове мусор, причем пластиковые бутылки перемешаны с банками».

С помощью монетизации льгот власти пытались снизить нагрузку на федеральный бюджет, признают опрошенные «Газетой.Ru» аналитики.

По словам профессора, директора региональной программы Независимого института социальной политики Натальи Зубаревич, реформа была «экстремально необходима» для российской экономики.

«Льготами пользовались буквально все горожане и в меньшей степени сельское население. На это тратились колоссальные средства», — отмечает профессор.

До 2004 года только на федеральном уровне в России насчитывалось около 120 видов льгот, а их получателями выступали свыше 220 категорий граждан. Всего различными льготами пользовались более 103 млн человек.

Необходимо отметить, что большинство из них действительно являлись ветеранами труда и инвалидами войны.

По замыслу чиновников, герои Великой отечественной войны в качестве компенсации натуральных льгот должны получать ежемесячно 3,5 тыс. рублей, ветераны войны – по 1,5 тыс. рублей, инвалиды войны – по 2 тыс. рублей, а блокадники – по 1,1 тыс. рублей.

Кроме того, по 1,7 тыс. рублей ежемесячно предусматривалось для ликвидаторов чернобыльской аварии, и от 800 до 1,4 тыс. рублей для инвалидов различных групп. На замену льгот деньгами только федеральным льготникам в бюджете 2005 года было предусмотрено 171,8 млрд рублей.

«Но эти деньги не восполняли затрат горожан на тот же проезд в общественном транспорте, поэтому переход на компенсации был столь болезненным как для правительства, так и для населения. Конечно, от реформы выиграли жители сел, которые об этих льготах и не особо знали, но в большинстве случаев власти, по сути залезли в карман к ветеранам труда инвалидам и участникам ВОВ», — указывает Наталья Зубаревич.

Инфляция и монетизация в России. Или что погубит нашу страну?

Добрый день, пикабушники. В последнее время стал замечать, что у людей складывается неправильное отношение к экономической ситуации в стране. Многие не знают причину, например, повышения процентной ставки и задаются вопросом: зачем это все происходит и как это остановить? Я постараюсь объяснить с помощью статьи, на которую я наткнулся уже очень давно, но только сейчас я решил выложить ее, ибо по комментариям наблюдаю, что люди неправильно оценивают ситуацию. Статья не моя, но достаточно информативна.

Статья от 7 февраля 2015

Экономику России погубят не санкции. Экономику России погубит собственное правительство и Центробанк. Санкции — ерунда. Россия обладает большим объемом резервов, богатейшими запасами полезных ископаемых, энергоресурсами, да и кадровый резерв пока некоторый есть. Душить Россию санкциями — все равно, что насиловать бегемота. Причем в рот. Видали ротик у бегемота? Вот это именно оно. Не родился еще такой насильник чтобы бегемота в рот одолеть. Но когда у самого бегемота (или у медведя, если вам так больше нравится) в голове возникают бредовые идеи о диете, руководствуясь которыми он ставит целью похудеть до состояния четко выраженной талии — вот тогда беда. И как раз это наше правительство и Центробанк делают с Россией — создают талию. Бегемоту или медведю — выбирайте, что вам кажется веселей. Получается как в анекдоте — «чтобы корова меньше ела и давала больше молока, ее надо меньше кормить и чаще доить».

Чаще доить (то есть повышать налоги и усиливать проверки) пока не спешат. А вот меньше кормить — этим занимаются не первый год и твердо настроены продолжать. Пока не похудеет. Пока талия не обозначится. А то и целых две. Но в чем выражаются обозначенные действия властей? Есть такое понятие — монетизация экономики. Монетизация экономики — это количество денег в экономике, которыми население и предприятия рассчитываются друг с другом. Предприятия выдают зарплату, работники ее тратят в магазинах, родители дают детям деньги на мороженое, одни предприятия рассчитываются с другими за товары и услуги, в конце отчетного периода платятся налоги и так далее. Все операции внутри экономики осуществляются с использованием денег. Это понятно всем. Монетизация — это наполнение экономики деньгами. Если в экономике слишком мало денег — то что будет происходить?

Экономика будет замедляться, сокращаться и деградировать. Представьте, что на тысячу предприятий приходится одна тысяча рублей. И эта тысяча либо перечисляется от одного к другому, медленно и печально, либо размазывается по всем. В результате, сотое предприятие может месяц ждать, когда до него дойдет эта тысяча рублей чтобы рассчитаться со сто первым за какие-нибудь комплектующие. Когда денег в экономике слишком мало — кто-то начинает простаивать, ожидая платеж за свои товары чтобы можно было на эти деньги закупить материалы, выплатить зарплату и продолжить работу. А кто-то, так и не дождавшись, вообще прекращает свою деятельность. Потому что платить зарплату во время простоя — неинтересно. Да и нечем. А работникам неизбежно надо что-то кушать и платить за квартиру. Иначе увы. Альтернативный выход из ситуации недостатка денег в экономике — бартерные схемы, расчеты с партнерами и сотрудниками готовой продукцией, а также выпуск собственных денег, чеков, талонов и так далее. Но это и есть деградация экономики, когда предприятия переходят на бартер (по сути натуральный обмен), либо вводят системы талонов и прочие суррогатные деньги. Не говоря уже о том, что бартерные и суррогатные расчеты почти всегда теневые, в отчетности они как правило не отражаются, налоги с них не платятся, возникает вторая бухгалтерия, что затрудняет учет и для самого предприятия и попробуй потом эти теневые схемы на белый свет верни.

В общем, недостаток денег в экономике (то есть низкий уровень монетизации) — это нехорошо. Очень нехорошо. Это примерно как потеря крови человеком. Потерял литр — и уже не работник, а лежачий больной. Потерял два — в реанимацию. Потерял три — не жилец. Уровень монетизации определяется коэффициентом монетизации — это отношение количества денег в экономике к ВВП страны. Сколько именно денег относительно ВВП должно быть в экономике — универсального ответа не существует. Можно только смотреть на показатели других стран и делать выводы. В среднем в мире коэффициент монетизации экономики — 125% В Китае — 195% В Швейцарии — примерно столько же. В Японии и Нидерландах — почти 250% В США и Швеции — чуть меньше 100% В России. 47.1% Это было по состоянию на июль 2014, сейчас наверное еще меньше.

Даже у Индии показатель выше — 76%, у Бразилии — 81% С российским уровнем монетизации живет Папуа-Новая Гвинея — там 52% и Парагвай — 46%. Хорошие соседи? Привет, Папуа! Привет, Парагвай! Еще меньше у Никарагуа, Румынии и Уругвая. Если это кого-то обрадует. Еще меньше у Мексики, но там наркоторговля и граница с США, поэтому я думаю в Мексике просто очень большая доля теневой экономики, так что реальный уровень монетизации, с учетом наркодолларов, должен быть неплохим. Очень низкий уровень монетизации у Аргентины, но это тоже не должно прибавлять радости, потому что в Аргентине дефолт, второй за последние 10 лет. А самый низкий уровень монетизации — у Замбии и Нигера. Порядка 20%. Так к чему стремится Россия? К Румынии и Уругваю? Уже почти достигли. К Мексике? Спорный вариант. К Аргентине? Дефолт придэ. К Нигеру? К мировому рекорду?

Коэффициент монетизации 46% — это уровень лежачего больного. Дальше — реанимация. Но почему так получилось? Кто виноват? Правительство и Центробанк. В первую очередь — Центробанк. Центробанк на протяжении многих лет сокращает денежную массу в стране, ссылаясь на задачу по борьбе с инфляцией. И это не гипотеза — это вполне официальная политика ЦБ РФ. Давным-давно перед Центробанком была поставлена задача борьбы с инфляцией. Эта задача отражена в руководящих документах. И других задач перед Центробанком с тех пор не стоит. По большому счету, у Центробанка нет никаких критериев успешной работы, кроме показателя инфляции. Центробанк не обязан поддерживать высокий уровень монетизации, экономический рост или что-то еще. А вот бороться с инфляцией — обязан. Бороться с инфляцией и больше ничего.

Какие будут побочные эффекты в ходе этой борьбы — неважно, лишь бы инфляцию забороть. Остальное как получится. Сдохнет бегемотик — значит сдохнет, задача была увидеть талию, а на живом или мертвом — в ТЗ не сказано. Откуда возникла задача увидеть талию (то есть забороть инфляцию) — можно только догадываться. Видимо считалось, что бегемотик с талией будет шустрым аки заяц, ловким аки пантера, опередит ягуара и поднимется в небо выше орла. Инфляция — это конечно не очень хорошо, особенно когда она шпарит по 20% в год. Но ведь в последние годы в России уровень инфляции был около 10%, это не так уж много чтобы принимать монетарно-репрессивные меры. А самое главное — в прошлые годы монетарные меры на инфляцию так и не подействовали. Денежная масса в стране сокращалась и сокращалась, экономика замедлялась и замедлялась (см. рост ВВП), а инфляция — была и была. упс! А происходило так потому, что инфляция в России носит немонетарную природу.

Что это значит? Это значит, что нельзя вылечить рак кровопусканием. Лечение неадекватно заболеванию. Бегемотик, истощенный до стадии появления талии, не полетит аки орел и не побежит аки заяц. Он скорее упадет и сдохнет. Инфляция (то есть рост цен) может иметь разную природу. Монетарная инфляция — это когда деньги в экономике слишком дешевые (ставки в банках очень низкие), население и предприятия безудержно берут кредиты, денег в экономике много и это провоцирует рост цен (то есть экономика путем роста цен пытается догнать убежавшую вперед монетизацию). Но в России не тот случай. Где вы видите низкие процентные ставки в банках? Где вы видите избыток денег? Тогда откуда же берется инфляция в России? У инфляции в России есть как минимум две причины: 1 — Сырьевая экономика. Цены на энергоресурсы на внутреннем рынке много лет стремились к ценам на внешнем. Когда бензин и газ в Европе дороже, чем в России — их выгоднее поставлять в Европу, а поставки внутри России выгодно либо сократить, либо поднять цены. А от цен на энергоресурсы зависят тарифы ЖКХ, стоимость транспортных услуг и далее по цепочке. После снижения цен на нефть этот фактор ослабится. Но не исчезнет.

2 — Дефицит денежной массы. Когда предприятие лишено доступа к дешевым кредитам, а деньги на развитие нужны, остается один выход — поднять цены потребителям. В первую очередь это делают те предприятия, к которым потребитель так или иначе привязан и не уйдет от повышения цен на 10% в год. Это наблюдалось в сферах ЖКХ, аренды, в некоторых других, а далее распространялось по цепочке (повышена аренда — компании пропорционально повышают свои цены и все это принимают как общие правила игры, в результате все цены синхронно растут). Получилось очень интересно — Центробанк ради борьбы с инфляцией создал дефицит денежной массы, что само по себе стало одной из причин инфляции. То есть для борьбы со следствием была усилена причина. Красиво получилось? Красиво! Но зачем? Неужели в правительстве и Центробанке этого не понимают? Прекрасно там все понимают!

Понимают, но продолжают бороться с немонетарной инфляцией монетарными методами. Как говорится, звери плакали, кололись, но упрямо продолжали есть кактус. А зачем? У меня есть несколько объяснений такой политики Центробанка и правительства:

1. Страшно что-то менять. В Центробанке и правительстве вероятно боятся, что в случае снижения процентных ставок начнется быстрый рост денежной массы в стране и к существующей немонетарной инфляции добавится еще и монетарная. Цены рванут, народ вспомнит 90-е и исчезнет главный аргумент, на котором держится авторитет президента и правительства — стабильность и еще раз стабильность. Исчезнет стабильность — народ задумается над тем, а не пора ли кое-кого отправлять на покой. Может быть и не совсем так рассуждают Набиуллина, Улюкаев и их подельники, но менять политику явно боятся. Лучше стабильно двигаться в направлении Аргентины и Нигера, чем. чем что? Боятся получить Украину? Выбор между Нигером и Украиной — это, конечно, для России самое оно.

2. Выгодно. Когда в стране дефицит денежной массы, преимущество имеет тот, у кого эта денежная масса имеется. И чем больше дефицит — тем больше преимущество. А кто получает это преимущество? У кого в стране есть денежная масса? Центробанк, Минфин, Сбербанк, Газпром, Роснефть, ВТБ и некоторые другие. То есть государство, крупные банки и корпорации. Дефицит денежной массы — это высокая привлекательность системы госзакупок, потому что там раздают деньги. Это высокие ставки в банках, которые тем проще повышать, чем выше ключевая ставка. Когда ключевая ставка близка к нулю, заработать высокий процент на кредитах нелегко, не получится незаметно прибавить 10%. А когда ключевая ставка 17% — запросто.

3. Целенаправленное уничтожение российской экономики какими-то предателями. Эту версию вы можете додумать сами. Если же вам кажется данный вариант слишком смелым, несовместимым с образом Президента, который днями и ночами заботится о стране и ее экономике — тогда попробуйте ответить на вопрос: а версия «страшно что-то менять» (то есть экономикой страны управляют профаны, которые боятся нарушить хрупкое равновесие) или версия «выгодно» (на российской экономике паразитируют жулики и воры на самых высоких постах) — вам кажется лучше?

Сокращенно эти версии можно обозначить так:

1. Правительство и центробанк некомпетентны.

2. Правительство и центробанк — паразитирующие воры.

3. Правительство и центробанк — враги и предатели.

Какая версия вам нравится больше? Специально замечу, что все эти версии могут быть справедливыми одновременно. Или у вас есть другое объяснение событий? Правительство и Центробанк много лет проводили политику борьбы с немонетарной инфляцией монетарными методами, в результате чего коэффициент монетизации экономики России понизился до 47% (уровень Папуа и Парагвая) и продолжает снижаться (потому что ключевая ставка не снижена, а наоборот повышена), устремляя экономику России по показателю монетизации к Аргентине и Нигеру, то есть куда-то к дефолту и плинтусу.

Я понимаю, если бы существовал пример успешной экономики с низкой монетизацией. Но науке такие примеры неизвестны. Северную Корею прошу не предлагать. Ключевая ставка сегодня находится на уровне 17%, банки повысили ставки по кредитам до 25% и выше. Это значит, что кредиты для бизнеса и населения стали практически недоступны. А если кредиты недоступны, то коэффициент монетизации экономики расти не будет, только снижаться. При ключевой ставке в 10% монетизация за несколько лет упала до 47%. До какого уровня она снизится при ключевой ставке 17%, можно только гадать. Стараниями правительства и Центробанка экономика России засушена, обескровлена, лишена денежной массы, заторможена, насколько это возможно. Далее только бартер, талоны, теневая экономика и натуральное хозяйство. Или по пути Аргентины, через дефолт. И виноваты в этом не санкции. Санкции — ерунда. Россия обладает большими резервами, богатейшими запасами полезных ископаемых и собственными энергоресурсами. Такую страну задушить санкциями нельзя. Но когда в дело вступают собственные паразиты, профаны, бюрократы, подхалимы и просто дураки — вот тут держись! Тут Россию загонят в собственный угол. Вывернут мехом внутрь. Оптимизируют до появления талии в самых неподходящих местах. Экономику России погубят не санкции. Экономику России погубит собственное правительство и Центробанк.

Как у нас в экономике с деньгами?

Довод о том, что монетизация вряд ли может помочь эконо­мике, не разделяется регуляторами самых зрелых финансо­вых систем. Для них вброс ресурсов (причем масштабный!) в условиях кризиса был критически необходимым. Именно поэтому финансовые системы развитых стран многократно увеличили свою эмиссию (денежную базу). В США за период 2007–2014 гг. эмиссия доллара выросла более чем на 350%, английского фунта — более чем на 400%, швейцарского франка — более чем на 700%.

Михаил Ершов,
член Президиума ВЭО России, главный директор по финансовым исследованиям Института энергетики и финансов, профессор Финансового университета при Правительстве РФ, член комиссии по банкам и банковской деятельности РСПП, д.э.н.

Анна Танасова,
заведующая сектором финансовых исследований Института энергетики и финансов, Финансовый университет при Правительстве РФ, к.э.н.

В ноябре 2018 г. Госдума одобрила Основные направле­ния единой государственной денежно-кредитной по­литики Банка России на 2019 г. и период 2020–2021 гг. В документе предусмотрен очень умеренный рост монети­зации, возобновление покупок валюты для Минфина.

При этом темпы роста экономики находятся на низких уровнях и практически стагнируют, уровень инфляции не­сколько возрос и приближается к целевому уровню, курс рубля в отдельные моменты становится нестабильным. При этом повышение НДС с 2019 г. увеличивает риск роста цен, а вслед за ним и процентных ставок. В случае расшире­ния санкций против РФ, что приведет к росту волатильно­сти курса и возобновятся тенденции к обесценению рубля, риски повышения ставок регулятором становятся еще заметнее. Отметим, что монетизация российской экономики по-прежнему является одной из самых низких в мире (рис. 1).

Это, по мнению многих экономистов, является тормозом для устойчивого экономического роста, способствует под­держанию цен финансовых ресурсов на неприемлемо вы­соких уровнях, который выше рентабельности экономики (рис. 2).

С другой стороны, действительно часто отмечает­ся отсутствие качественных новых проектов или даже не­желание самих предприятий брать кредиты. Но, заметим, что одним из факторов, ограничивающих желание брать кредиты, является их высокая стоимость. В результате фи­нансовые ресурсы нередко с трудом доходят до реального сектора. Все сказанное в целом, естественно, тормозит не только предложение, но и спрос на деньги, поскольку при таких ставках мало кто может позволить себе подобные расходы.

Монетизация— важный экономический инструмент в развитых странах

Довод о том, что монетизация вряд ли может помочь эконо­мике, не разделяется регуляторами самых зрелых финансо­вых систем. Для них вброс ресурсов (причем масштабный!) в условиях кризиса был критически необходимым. Именно поэтому финансовые системы развитых стран многократно увеличили свою эмиссию (денежную базу). В США за период 2007–2014 гг. эмиссия доллара выросла более чем на 350%, английского фунта — более чем на 400%, швейцарского франка — более чем на 700%.

В сочетание со снижением процентных ставок (часто до уровня даже ниже инфляции) и другими мерами, повышаю­щими спрос на деньги со стороны экономических субъектов, указанные меры привели, как правило, и к существенно­му увеличению монетизации экономики указанных стран. В частности, в Швейцарии монетизация выросла с 100% в 2005 г. до 145% к 2016 г.

Более того, в критические моменты вброс ликвидности бывает беспрецедентным по размерам. Так, после событий 11 сентября 2001 г. в США, когда открылись рынки, объем рефинансирования для американской банковской системы превысил обычные объемы за 1 день более чем в 200 раз! Другими словами, самой мощной банковской системе мира за один кризисный день потребовался тот объем рефинан­сирования, который в нормальных условиях она брала за год.

Если монетизация не в состоянии помочь, то зачем же тог­да наиболее опытные и искушенные регуляторы развитых стран это делают в принципе, да еще в таких масштабах?!

Обращает на себя внимание и то, что столь масштабный вброс ликвидности сопровождался также мерами по увели­чению спроса на деньги через снижение процентных ставок. Поэтому рост монетизации, как явления показывающего увеличение денежной массы в экономике, является следстви­ем целого ряда причин и предполагает увеличение как пред­ложения денег, так и одновременно увеличение спроса на них через активное использование рычагов, повышающих доступность финансовых ресурсов и уменьшающих их цену. Сюда относятся и снижение процентных ставок, и норм ре­зервирования, и специальные инструменты и др.

Рост монетизации как стимул экономического роста

Часто можно услышать, что связь между динамикой ВВП в постоянных ценах и монетизацией является размытой и не поддается однозначной интерпретации. Этот вывод также опровергается реальной практикой. В России динамика реаль­ного ВВП и реальной денежной массы показывают довольно жесткую связь — рост или снижение денежной массы с некоторым лагом вызывает обычно рост или снижение ВВП1 (рис. 3).

Довод о том, что рост монетизации неизбежно порождает риск инфляции, также вызывает вопросы и требует разъяс­нений. В России за 2000–2016 гг. суммарный накопленный рост ИПЦ был в 20 раз меньше, чем суммарный накоплен­ный рост М2 за те же годы (т.е. 100%-й рост М2 вызовет по­вышение цен лишь на 5%). Другими словами, указанное явление носит долгосрочный устойчивый характер.

Напомним, в частности, пример из недавней практики России 1990-х годов, который подчеркивает актуальность темы монетизации. Тогда либерализация цен в РФ приве­ла к тому, что их рост значительно обогнал рост денежной массы, что вызвало ее реальное сжатие. Так, за период 1992– 1998 гг. индекс потребительских цен и индекс-дефлятор ВВП возросли примерно в 2400–2500 раз, тогда как агрегат денежной массы М2 увеличился за тот же период примерно в 280 раз. В итоге реальная денежная масса (т.е. с поправкой на рост соответствующих цен) сократилась более чем в 8 раз (рис. 4).

В результате такого сжатия монетизация экономики упа­ла с более 80% (в начале 1990-х гг.) до менее 15% (к середине 1990-х гг.).

При этом ожидаемого в теории адекватного увеличения скорости оборачиваемости денег, которая могла бы компенси­ровать указанное сжатие, не произошло. Более того, с учетом отмечавшихся частых задержек с переводом средств, осу­ществлением платежей и т.д. скорость оборота для экономики в целом даже несколько замедлилась (при всей условности это­го показателя в российских условиях в принципе, когда лишь около 20% экономики РФ обеспечивалось тогда «живыми» деньгами, а 80% операций осуществлялось без их участия).

В целом указанная выше ситуация, по сути, опровергает сложившуюся устойчивую точку зрения о том, что рост де­нежной массы неизбежно ведет к существенному повыше­нию цен, что отрицательно влияет на экономику.

О механизмах денежной трансмиссии

При этом важно еще раз задаться вопросом — как финансо­вые ресурсы, возникающие вследствие монетизации, дове­сти до реальной экономики?

С 2017 г. в РФ сформировался профицит ликвидности, когда деньги не востребованы реальной экономикой и оста­ются в финансовой сфере. В ближайшие годы, по оценкам регулятора, профицит сохранится и к концу 2021 г. его объ­емы прогнозируются на уровне 3,8 трлн руб. (по базовому сценарию) .

Одна из причин — высокие процентные ставки, которые выше, чем рентабельность большинства отраслей эконо­мики. В таких условиях банкам гораздо привлекательнее хранить деньги на депозитах в ЦБ под высокие ставки, чем кредитовать реальную экономику, повышая уровень кре­дитных рисков своих портфелей.

С похожей ситуацией локального (отраслевого) профи­цита ликвидности российская экономика сталкивалась и в прошлом, когда во второй половине 80-х годов бурно рос рынок ГКО (государственных краткосрочных облигаций), на котором находились большие объемы финансовых ресурсов. К середине 1998 г., в частности, объем рынка ГКО составил свыше 300 млрд руб. при всей денежной массе М2, равной около 370 млрд руб. за тот же период. При этом в экономи­ке, как уже было сказано, резко упала монетизация (до ме­нее 15% ВВП) и повсеместно наблюдались бартер, суррогаты и использование квазиденег. И точно так же, как и сейчас, отсутствовали механизмы эффективной трансмиссии де­нежных средств в экономику, что еще больше усугубляло от­мечавшиеся тогда экономические перекосы.

В целом укажем, что профицит ликвидности свидетель­ствует об отсутствии эффективных механизмов денежной трансмиссии. Сейчас российский регулятор лишь пытается направить средства банков на их счета в ЦБ.

Та проблема, которая отмечается в настоящее время, ког­да финансовые средства неохотно идут в экономику, сейчас наблюдается во многих странах. И там предпринимают­ся активные шаги по направлению ресурсов в экономику. В частности, в ЕЦБ для обеспечения перетока финансовых ресурсов в приоритетные сферы даже летом 2016 г. ввел от­рицательные ставки.

Устойчивое использование механизма дифференци­рованных ставок, стимулирующих переток финансовых ресурсов в приоритетные сферы, является действенным ме­ханизмом. Более того, такие подходы должны иметь не одно­разовое или локальное воздействие (отдельные «успешные примеры» можно найти всегда), а носить устойчивый си­стемный характер.

Денежная программа ЦБ РФ в 2019–2021 гг. (как и в туч­ные нефтяные годы) вновь предполагает прирост денежной базы за счет прироста международных резервов. Однако такой подход при формировании финансовых ресурсов не только сохранит, но и даже усилит зависимость нашей стра­ны от конъюнктуры мирового рынка и соответствующих рисков со всеми вытекающими негативными последствия­ми и затруднит возможность финансирования экономиче­ского роста на внутренней основе.

При этом, даже по мнению МВФ, растущая интеграция стран в глобальную экономику делает их более подвержен­ными внешним шокам.

В условиях сохраняющейся внешней турбулентности монетизация важна как фактор повышения стабильности, так как увеличивает глубину внутреннего рынка, способ­ствуя росту устойчивости финансовой сферы. Обеспечивая при этом формирование внутренних основ роста, политика монетизации, очевидно, формирует надежные механизмы национального развития. В условиях нестабильности миро­вой конъюнктуры и санкций это тем более необходимо.

Источники:

http://pronedra.ru/monetizaciya-lgot-pensioneram-nabiraet-populyarnost-453812.html
http://prognostica.info/news/show/38
http://m.gazeta.ru/business/2019/08/21/12592609.shtml
http://pikabu.ru/story/inflyatsiya_i_monetizatsiya_v_rossii_ili_chto_pogubit_nashu_stranu_4187118
http://zen.yandex.ru/media/id/5b096f312f578c07bf3cef7c/5c48310243099005c7bf9f09